Через три месяца он сообщает Страхову, что идея нового романа существует у него уже три года, что первый отдел можно писать за границею, так как действие начинается много лет назад; что роман будет по крайней мере такого же объема, как и роман Толстого, и составится из пяти отдельных романов. «Общее название, впрочем, будет «Житие великого грешника» при особом названии каждого отдела», — прибавляет он.

Наконец, в письме к Майкову (25 марта 1870 г.) писатель излагает подробный план «Жития»… «Первую повесть я назначил Кашпирову (т. е. в «Зарю»): тут действие еще в сороковых годах. Главный вопрос, который приведется во всех частях, — тот самый, которым я мучился сознатель–но и бессознательно всю мою жизнь, — су и ествование Божие. Герой в продолжение жизни то атеист, то верующий, то фанатик и сектант, то опять атеист. Вторая повесть будет происходить вся в монастыре. На эту вторую повесть я возложил все мои надежды. Может быть, скажут, наконец, что не все писал пустяки. Вам одному исповедуюсь, Аполлон Николаевич: хочу выставить во второй повести главноФфигурой Тихона Задонского, конечно, под другим именем, но тоже архиерей будет проживать в монастыре на спокое. 13–летний мальчик, участвовавший в совершении уголовного преступления, развитой и развращенный (я этот тип знаю, круг наш образованный), будущий герой романа, посажен в монастырь родителями и для обучения. Волчонок и нигилист — ребенок сходится с Тихоном. (Вы ведь знаете характер и все лицо Тихона.) Тут же в монастырь посажу Чаадаева (конечно, под другим именем). Почему Чаадаеву не просидеть года в монастыре? Пред положите, что Чаадаев после первой статьи, за которую его свидетельствовали доктора каждую неделю, не утерпел и напечатал, например, за границей на французском языке, брошюру — очень и могло бы быть, то за это его на год отправили бы посидеть в монастырь. К Чаадаеву могут приехать в гости и другие: Белинский, на пример, Грановский, Пушкин даже (ведь у меня же не Чаадаев, а только в романе беру этот тип). В монастыре есть и Павел Прусский, есть и Голубов, и инок Парфе ний (в этом мире я знаток и монастырь русский знаю с детства). Но главное — Тихон и мальчик… Не говорите же про Тихона. Авось, выведу величавую, положительную, святую фигуру. Это уж не Констан жогло–с и не немец (забыл фамилию) в Обломове. Почем мы знаем: может быть, именно Тихон и составляет наш русский положительный тип, который ищет наша литература, а не Лавровский, не Чичиков, не Рахметов и пр. Правда, я ничего не создам, я только выставлю действительно го Тихона, которого я принял в свое сердце давно с восторгом. Но я сочту, если удастся, и это для себя уже важным подвигом. Первая же повесть — детство героя; разумеется, не дети на сцене; роман есть».

Идея духовных мытарств и сравнительного обзора всех религиозных верований, выраженная в замысле «Атеизма», конкретизируется в «Житии». В монастыре встречаются: русский святой — Тихон Задонский, ребенок–нигилист, западники Чаадаев и Грановский, атеист Белинский, инок Парфений и бывшие раскольники Павел Прусский и Голубов.

Павел Прусский основал в сороковых годах близ Губинена раскольничий монастырь, но кончил тем, что присоединился к единоверию. Константин Ефимович Голубов — его ученик, редактор старообрядческого журнала «Истина», печатавшегося в Иоганнесбурге. Этот бывший раскольник, мужик и философ–самоучка, тоже присоединился к единоверию и отстаивал необходимость для России самодержавия в соединении с православной церковью. Инок Парфений, постриженник Афонского монастыря, много писал против раскола. На Достоевского большое впечатление произвела его книга «Сказание о странствии по России, Молдавии, Турции и Св. Земле постриженника Святой Горы Афонския инока Парфения». Она повлияла на стилистическое оформление поучений старца Зосимы в «Братьях Карамазовых». Из нее же заимствована сцена у юродивого Семена Яковлевича в «Бесах».

Заметки из «Жития великого грешника» сохранились в черновой тетради № 2: первая запись датирована 8—20 сентября 1869 г. Автор набрасывает грандиозный план романа в составе пяти повестей; три из них в 20 печатных листов и две — в 40. Он записывает: «20 детство, 20 монастырь, 40 до ссылки, 20 самка и сатана, 40 подвиги». Первая повесть «Детство» делится на четыре акта: 1–й акт. Первое детство. 2–й — Семейство, Сушар, бегство и Куликов. 3–й — Чермак — экзамен. 4–й — Деревня и Катя, разгул с Albert–ом. План этой повести подробно разработан; вторая повесть «Монастырь» и третья «До ссылки» намечены в общих чертах; четвертая и пятая остались только в проекте. Из разрозненных и беспорядочных записей выясняется следующая схема «Детства».

Первый акт. Незаконный сын помещика Альфонского с раннего детства отдан родителями в деревню на поруки какимто «старичкам». Его окружает пошлость и разврат. По вечерам гости; пьянство, циничная откровенность, женщины, которыми торгуют. Ребенка оскорбляет «неблагообразие» взрослых. Он рано начинает заду–мываться. «Его поражает, что все эти люди (большие) совершенно верят в свою чепуху и гораздо глупее и ничтожнее, чем кажутся снаружи». У него развивается неуважение к окружающим, но еще не по рассудку, «а единственно по гадливости к ним». Он замыкается в себе и много читает. «Всю Библию знал». Зачитывается романами и живет в мечтах. У гордого и одинокого мальчика странная дружба с хромой девочкой Катей. Требует от нее покорности и преклонения. Говорит ей: «я сам Бог» — и заставляет себе поклоняться». «Об чем он говорит с хроменькой? Обо всех своих мечтах. Когда я буду большой, я женюсь на тебе». Он мечтает разбогатеть; хроменькая хранит его тайну: он властвует над ней и «привык ее бить». Но вот Катя пропадает. Мальчик находит ее полузамерзшей и спасает. Тут впервые просыпается в нем любовь, и он ее целует. «Никогда не нежничает с хроменькой до самого того времени, как нес ее на руках». О религиозном сознании героя говорит следующая запись: «Первая исповедь. Есть ли Бог? Жалость и гадливость и вечный вопрос о Боге». Наконец, старики умирают: ему 11 лет, Кате — 10. Они переселяются в Москву, в дом Альфонского. Второй акт. В семье мальчику сразу дают понять, что он незаконный сын. Его брат Миша что‑то крадет; Альфонская обвиняет незаконного, и отец его сечет. Он заявляет: «Я вас не считаю своим отцом!» — и переселяется в лакейскую: притворяется дурачком и живет во всеобщем презрении. Его помещают в пансион Сушара — там он проводит два года. «В городе и в пансионе удивляет своим зверством. Его называют извергом, и он держит себя извергом. Страстное желание удивлять всех неожиданно–наглыми выходками… Деньги он стал собирать с идеей неясной, но идея эта все утверждалась и доказывалась ему дальнейшим ходом дела. Главнейший же толчок было переселение к Альфонскому». Дальше намечается семейная драма Альфонских: у отца — любовница, сестра лакея Осипа Куликова; у мачехи — тоже любовник, бывший ее жених. Мальчик все понимает и принимает участие в интриге.

Живя в лакейской, он сводит дружбу с лакеем Куликовым, который был взят в барский дом тешить господ своими рассказами и веселым характером. Но Альфонский засек брата Куликова, а его самого свез в рекрутское присутствие. Лакей бежал, а с ним и герой и его подругахромоножка. Куликов убивает беглого солдата Орлова, и мальчик оказывается его сообщником. «Факт, производящий на него потрясающее действие и несколько сбивший его самого с толку, так что он чувствует естественную необходимость сжаться внутри себя и пообдумать, чтоб на чемнибудь установиться. Устанавливается всетаки на деньгах. О Боге пока не думает». «После Куликова он и в семействе, и в пансионе как бы смирен». «Нелюдим и несообщителен, да и не может быть иначе, помня и зная за собой такой ужас и смотря на всех остальных детей, например, как на нечто совершенно себе чуждое и от которого он далеко отлетел в сторону, в худую или в хорошую, — кровь иногда его мучает». Альфонского, задурившего в деревне, убивают крестьяне. Мальчик поступает в гимназию Чермака.

Третий акт. Несколько кратких заметок. «О классическом образовании у Чермака». «Развитие, чтение. Увлекается чемнибудь ужасно. Гамлетом, например. Жители луны. Не одно это уединяет его от всех, а именно мечта о власти и непомерной высоте над всем. Сбивают его с этой высоты науки, поэзия и проч. На экзамене он нечаянно отличился — он хотел показаться идиотом. Но глубоко презирает себя за то, что не утерпел и отличился. — Чистый идеал свободного человека мелькает перед ним иногда…»